Спасибо, октябрь: в нём Яшин родился, в нём Яшин блистал!

Во-первых, какой он красивый и как же он благородно старел! Несмотря на все болезни. А их, к несчастью, было немало, и, в конце концов, неоперабельный рак стал смертельным. Во-вторых, мы даже не осознаем уровень уважения, которое испытывали к нему за границей! Есть только один советский человек, которого по всемирной известности и любви можно поставить выше – это, разумеется, Юрий Гагарин. В-третьих, насколько же он был трудолюбив! Талант, конечно. Но, по всем воспоминаниям и штрихам биографии, не талантом он брал, а способностью самоотверженно работать и регулярно демонстрировать игру «выше среднего»: без излишних подвигов, но надёжную. Поговорка «Стабильность – признак мастерства» – это как раз про Льва Яшина.

Но чтобы мы могли разговаривать с вами на одном языке, языке 21-го века, сначала несколько фамилий: Алисон, Доннарума (дважды), Куртуа, Мартинес (дважды). С 2019 года France Football вручает «Трофей Яшина» лучшему вратарю года. Указанные парни – это те, кто получал приз имени Льва Ивановича.

Теперь ещё одна фамилия – Нойер. Стиль, который привнёс в футбол немец, игра далеко за пределами штрафной площади, – стиль, ставший эталонным, – он начался как раз с Яшина. Потому что выйти из штрафной (пусть и не далеко, как Нойер) в середине 20-го века приравнивалось к вратарскому слабоумию. Но когда в поле бежал Яшин – это были уже отвага, грамотное решение, спасение ворот.

Тут же (конечно!) не обойтись без фамилии Акинфеева. Игорь за счёт исторической ретроспективы и других реалий работы медиа и соцсетей никогда не превзойдёт Яшина. Но с точки зрения такого понятия, как верность, – они два героя. Акинфеев – ЦСКА. Яшин – «Динамо».

У этого материала другой заголовок, но можно было бы написать и лаконично: «Яшин». Как бы пафосно ни звучало, но уровень личности – невероятная высота. Ещё несколько фамилий, но иначе никак: Криштиану Роналду и Месси, Майкл Джордан и Леброн Джеймс, Уэйн Гретцки и Александр Овечкин, Усэйн Болт, Майкл Фелпс, Новак Джокович – Яшин в этом же списке. Не вертикальном, с распределением мест, а горизонтальном – в одной строке. Есть легенды как легенды, а есть легенды как Легенды. Отличительная черта, например: о первых в Википедии – общая биографическая информация и громкие слова «великий», «один из выдающихся»; о вторых – громкие слова и... упоминание конкретных минут, когда в том или ином матче человек совершил то или иное действие. В случае с Яшиным: не дал забить после выхода один на один, перевёл мяч на угловой, отразил пенальти. И цитаты! Постоянное подчёркивание значимости человека с помощью слов других великих коллег. В принципе, весь этот текст мог бы состоять только из цитат, и вы бы бесконечно скроллили экран, устав от комплиментов и метафор. Но! Давайте и без цитат не обойдёмся, и высокую планку значимости Яшина будем удерживать только за счёт первых номеров, тех самых Легенд. Итак, Пеле:

«За свою долгую карьеру я забил свыше тысячи голов, в том числе и в Москве. Возможно, с трибун казалось, что делал я это играючи, но мне лучше, чем кому-либо, было известно, как непросто давался каждый из них. И всё-таки, мне кажется, сам в себе я признал форварда лишь тогда, когда сумел наконец «распечатать» ворота великого Яшина. Это случилось на стадионе «Маракана» в Рио-де-Жанейро, в том матче мы сыграли вничью 2:2 со сборной СССР. Я видел на поле многих выдающихся голкиперов, однако Яшин остаётся непревзойдённым…»

А ещё Яшин – это «стотысячники». Он собирал самые большие стадионы мира. Прощальный матч 27 мая 1971 года – 100 тысяч. «Матч века», 23 октября 1963-го, – 100 тысяч плюс Елизавета Вторая в королевской ложе. Собственно, сама та игра ведь тоже про цифру «100» – официальное празднование столетия Футбольной ассоциации Англии. «Уэмбли». Местная сборная против «Сборной мира». Сегодня такие выставочные встречи носят плюс-минус регулярный и точно не популярный характер. Их не ждут как важнейшее событие года. А тогда, в 63-м, – серьёзнейшее мероприятие, принципиальная битва. Характерная деталь: главный тренер англичан Альф Рамсей так хотел победить, что не сделал в игре ни одной замены. Это была не ярмарка талантов, а страстное желание доказать превосходство. И тогда, на «Уэмбли», был лучший тайм в карьере Яшина. В свои 45 минут забить он не позволил.

«Я уже заканчиваю играть, но если бы не встретился с вами в одной команде, не получил бы самого сильного впечатления в жизни», – сказал после матча голкиперу двухкратный чемпион мира бразилец Джалма Сантос.

Сам же Яшин писал об этом матче в своих мемуарах следующее:

«Выбрасывая мяч в поле, я не отыскивал взглядом, кому бы его отдать – два или три партнёра всегда находились на удобных исходных позициях. И никому не требовалась подсказка: каждый безупречно знал своё место. И мяч передавали друг другу так, что принимать его было одно удовольствие – ни тянуться за ним, ни менять ритм бега принимающему не приходилось, – мяч сам удобно ложился на ногу. Перекликались мы только со Шнеллингером. Да и то не по необходимости, а просто так, чтобы подбодрить друг друга. Я кричал: «Шнеллингер, цурюк!» («назад» по-немецки. – Прим. ред.). А он оборачивал ко мне свою рыжеволосую голову, изображал строгую мину и бросал в ответ: «Яшин, арбайтен, арбайтен!» («работай». – Прим. ред.).

Так как в «Сборной мира» была договорённость дать сыграть всем заявленным футболистам, на второй тайм вместо Яшина вышел югослав Милутин Шошкич – вратарь, который в 1966-м поможет «Партизану» выйти в финал Лиги чемпионов, в котором белградцы проиграют мадридскому «Реалу». К слову, в 1990-х, после эмиграции в Америку, Шошкич на протяжении девяти лет будет работать тренером вратарей сборной США.

В Лондоне же, в 63-м, в итоге победили англичане – 2:1, и Милутин откровенно, искренне переживал. Они с Яшиным жили в одном номере отеля, и вечером Шошкич сказал ему:

– Если бы второй тайм играл ты, англичане не дождались бы этих голов.
– Напрасно переживаешь. У англичан праздник – пусть они сегодня радуются, – ответил Яшин.

Именно в 63-м, в декабре, Яшин стал обладателем «Золотого мяча» – первым и до сих пор единственным среди вратарей. Олимпийский чемпион (1956), чемпион Европы (1960), серебряный призёр европейского первенства (1964), бронзовый призёр чемпионата мира (1966), пятикратный чемпион СССР и трёхкратный обладатель Кубка страны, а также «Золотой мяч» – вот она, карьера Яшина, если только в одном предложении. А если добавить сюда драматичный оборот, то в 1962-м он без шуток собрался завершать карьеру. Не самая удачная игра в 1/4 чемпионата мира против Чили, поражение сборной СССР 1:2 – и Яшина стали освистывать по всему Союзу как якобы главного виновника фиаско. Он потерял уверенность, место в воротах «Динамо», и только мудрость главного тренера команды Александра Пономарёва помогла не бросить всё. Наставник дал Яшину полтора месяца отпуска, чтобы он отвлёкся от футбола и переосмыслил произошедшее. Пономарёв терпеливо ждал, пока Лев Иванович закончит с апатией на своей даче в Подмосковье и с новыми силами приступит к тренировкам. К счастью, дождался. Яшин вернулся – Яшин стал сильнее.

Александр Розенбаум в одной из своих песен просит: «Покажите мне Москву, москвичи». И как раз Яшин мог бы показать – коренной москвич. Только во время Великой Отечественной войны Лев приходил домой в другом городе. Оборонный авиационный завод, на котором работал шлифовальщиком отец Яшина, Иван Петрович, был эвакуирован под Ульяновск. Всё остальное связано со столицей. Конкретный адрес советские болельщики не знали, поэтому, отправляя письма со словами благодарности, восхищения, признательности, любви, писали на конвертах два слова: «Москва. Яшину». И письма доходили.

Верность Яшина – это не только про «Динамо», Москву и СССР. Это ещё и про любимую женщину. В 1954-м он женился на Валентине Шашковой, и до последнего дня своей жизни, 20 марта 1990 года, они были вместе. Воспитали двух дочерей – Ирину и Елену, помогали с внуками. О сыне, к слову, Яшин не мечтал, объясняя это так:

«Все захотели бы увидеть в нём «продолжение» отца, а это здорово осложнило бы мальчику жизнь».

Считается, что всю карьеру Яшин играл в кепке и чёрной форме. Первое – не совсем правда: всё-таки и без головного убора он выходил на поле, второе – в принципе не правда. Динамовская форма голкипера была не чёрной, а тёмно-тёмно-синей. Но однажды он вышел из подтрибунного помещения и вовсе в нехарактерном для себя цвете – жёлтом. Это было как раз в «Матче века». Понятно, что по требованию регламента, а не по личной инициативе. Но какая-то символичность здесь есть: словно чтобы наверняка все его увидели и все его запомнили. 45 минут он блистал и выделялся. 45 минут «на ноль». 45 минут, которые в результате все действительно запомнили и к которым мы возвращаемся даже спустя, страшно сказать, 62 года.