Когда стадион превратился в концлагерь: почему сборная СССР не поехала в Чили
История о том, как СССР не попал на ЧМ-74.
В 1973 году сборная СССР спокойно выиграла свою отборочную группу чемпионата мира в Европе (с Францией и Ирландией). Тем не менее последовало необычное решение – для выхода на мундиаль нужно было пройти стыки с Южной Америкой, где победитель зоны №3 должен был сыграть с победителем группы УЕФА №9. Так соперник Советов оказался сборной Чили – команда средней силы, не игравшая на ЧМ-1970 и пробившаяся в стыки через сложную борьбу с Перу. СССР фактически считался безоговорочным фаворитом этой дуэли.
Ключевые события 1973 года:
1. Лето 1973: сборная СССР занимает первое место в группе с Ирландией и Францией (матчи: поражение 0:1 в Париже, победы 2:1 в Дублине, 1:0 над Ирландией и 2:0 над Францией в Москве).
2. 9–11 сентября: в Чили происходит военный переворот, свергнуто правительство Сальвадора Альенде. Считается, что Альенде был союзником СССР; в день штурма дворца Ла-Монеда он покончил с собой, не желая сдаваться (одним из орудий был подарок от Фиделя Кастро).
3. 26 сентября: в Москве, на стадионе «Лужники», проходит первый матч СССР – Чили. Игра становится крайне закрытой и осторожной, завершается нулевой ничьей.
4. После 26 сентября: во время визита ФИФА Советский Союз требует перенести ответный матч на нейтральное поле. СССР указывает на то, что столичный стадион Чили «Насьонал» превращён хунтой в концлагерь, где десятки тысяч политзаключённых и мирных граждан содержатся на поле и трибунах. ФИФА отклоняет просьбу – футбол вне политики, по заверениям представителей Чили нет препятствий для матча.
5. 21 ноября: сборная СССР отказывается выходить на ответный матч в Сантьяго. Чилийцы выходят на пустой стадион и забивают гол в пустые ворота – техническая победа 3:0 присуждается им, СССР остаётся без путёвки на ЧМ-1974.
Смена эпохи в сборной и драматичный жребий
К началу 1973 года советская команда переживала «смену поколений». Костяк «золотой» сборной конца 1960-х (Яшин, Воронин, Шестернёв и др.) покидал арену, а на их место стремительно набирали силу новые звёзды: Бышовец, Мунтян, Ловчев и другие. Евгений Ловчев, молодой 21-летний защитник команды, вспоминал, что постоянной связки не было – в составе регулярно менялись игроки, ориентируясь на результаты клубных турниров. В 1972 году чемпионат выиграла «Заря» (четверо её футболистов уехали на Олимпиаду), в 1973-м — «Арарат», оттуда в сборную пригласили сразу пять игроков. Поэтому в преддверии решающих матчей сборная выглядела боеспособно, но относилась к игре в Чили с некоторой осмотрительностью. Как отмечал Ловчев: «Команды как таковой уже не было… Хоть мы в 1972 году и играли в финале Евро, но это уже была не та команда».
Снова призвали Евгения Горянского – на этот раз руководил сборной в матче с чилийцами. СССР уверенно опередил Францию и Ирландию (двумя победами над ними в Москве и ещё победой в Дублине), одержав три победы при одной неудаче и заняв первое место. Противостояние с Чили изначально казалось формальностью: «Чили ничем особенным не выделялась, — вспоминал Ловчев. — Они не попали на ЧМ-70 и с трудом прошли перуанцев в плей-офф». Советская сборная считалась безусловным фаворитом двухматчевого противостояния.
«В Сантьяго идёт дождь»: переворот и его последствия
Однако 11 сентября 1973 года судьба турнира круто изменилась. В день, когда у Франции и Ирландии проходили очередные туры отбора, в Чили утром начался военный переворот. Армия во главе с генералом Аугусто Пиночет выступила против социалистического правительства Сальвадора Альенде. Последний отказался покинуть страну и погиб в осаде дворца Ла-Монеда – по официальной версии он застрелился из подаренного ему Фиделем Кастро автомата. После этого Сантьяго перешёл в осадное положение: тысячи сторонников «Народного единства» хунта арестовала и вывезла в разные концлагеря. Советские источники немедленно осудили «фашистский переворот» и разорвали дипломатические отношения с Чили.
Сооружение стадиона «Насьонал» в Сантьяго стало одним из символов переворота: солдаты патрулировали поле и трибуны, десятки тысяч пленных лежали прямо на газоне.
Известно, что советские политики поставили «чилийскую тему» на особый уровень. По телевидению и в газетах рассказывали о злодеяниях хунты: расстрелах, пытках и лагерях. Стадион «Насьонал», на котором должен был проходить ответный матч, подробно описывался как «обагрённый кровью патриотов», превращённый военными в концлагерь и арену казней. Футбол отходил на второй план.
Футболисты сборной СССР были в курсе событий, которые разворачивались за тысячи километров. Ловчев рассказывал, что сам видел по телевизору кадры штурма Ла-Монеды и гибели Альенде, и что команда всерьёз обсуждала: «Будем ли мы играть вообще?». Чилийским игрокам тем временем тоже было трудно – их вывезли на игру в СССР всего за несколько дней после переворота. По словам капитана сборной Чили Франсиско Вальдеса, футболисты «нервничали за семей, не имея связи с домом», боясь остаться у своих на родине. Тем не менее на матч в Москву сборная Чили всё-таки отправилась – официально по просьбе самих хунты показать «доброжелательность новых властей».
Москва, «Лужники»: ничья за закрытыми дверями
26 сентября 1973 года в Москве состоялся первый стыковой матч. Стадион «Лужники» собрал около 49 тысяч зрителей. О том, что этот матч выйдет за рамки обычного футбольного события, говорили уже меры секретности: в Москве почти не размещали афиш, игрокам запретили обсуждать игру, журналистов пускали на стадион через спецпропуска. Трансляции по телевидению тоже не было: даже заместитель главы советского ТВ Виктор Ивонин подтвердил, что запрет на показ матча был «обычным решением» властей.
Игроки сборных СССР и Чили в первом стыковом матче (26 сентября 1973, Москва). Сборная СССР атакует, но чилийцы плотно обороняются. Матч завершился ничьей 0:0.
Игра прошла в тяжелой обстановке. Обе команды действовали осторожно, стараясь не пропустить. Советская сборная постоянно атаковала, но забить так и не смогла. Как вспоминал капитан сборной Владимир Капличный, «это был самый несчастный матч в моей жизни… Мы не могли забить, ворота были будто заколдованы». Действительно, у советских игроков было множество моментов, но либо не хватало точности, либо чилийский вратарь Оливарес отыгрывал просто блестяще. Слова Капличного поддерживал и ассистент тренера Парамонов: «Голкипер просто тащил такие мячи, которые казалось бы должны были быть забиты».
Ловчев, однако, считал, что ровной игры с «заколдованными воротами» не было: «Игра была равная… Если бы мы выиграли 4:0, уверен, полетели бы в Чили сто процентов». Но получилось 0:0, и после игры в воздухе витал легкий осадок. Судьи в итоге не зафиксировали явных преимуществ ни одной из сторон — нулевая ничья. В своих заметках московская пресса так описала матч: «СССР вел атаку за атакой, Чили – беззаветно оборонялся. Игра запомнилась тем, что советские форварды создали несколько опасных моментов, но «около ворот у защитников всегда стояло по девять человек».
«Насьонал» стал концлагерем, ФИФА отказалась помочь
После возвращения из Москвы советская Федерация футбола официально потребовала от ФИФА перенести ответный матч на нейтральное поле. В письме указывалось: на Национальном стадионе «содержатся тысячи ни в чем не повинных людей», туда «привозят членов семей политзаключенных…», и «по моральным соображениям» советские спортсмены не могут играть на этой арене. Власти СССР подчеркивали, что стадион наполнен «упавшими лицом вниз» узниками под прицелами солдат.
Международная федерация послала на место свою инспекцию. За три дня представители ФИФА внимательно оценили лишь техническую сторону — газон, раздевалки и т.п. Насторажившие детали (трибуны с узниками, жестокость ситуации) «их не интересовали», пишет хроника. На запрос о переносе они ответили отказом, заявив, что «нет никаких препятствий» для проведения матча в Сантьяго. ФИФА публично продолжала провозглашать: «футбол вне политики».
После переворота Национальный стадион в Чили («Насьонал» в Сантьяго) стал одним из крупнейших концлагерей страны. Военные патрулировали поле, а на трибунах и газоне десятки тысяч противников режима проводили ночи в заточении.
Советская сторона продолжала настаивать на нейтральном варианте, даже предлагала провести оба матча вдали от СССР и Чили, но предложений не услышала. Как позже признавался Ловчев, переговоры вели хитро: «Либо мы оба матча играем на нейтралке, либо каждая команда проводит домашний матч у себя». Но в ФИФА «не шли ни на какие уступки». Когда стало ясно, что игра в Сантьяго всё же состоится, руководство СССР официально объявило, что «не может участвовать в матче при таких обстоятельствах».
«У них был только спектакль»: матч-призрак в Сантьяго
21 ноября 1973 года на поле стадиона «Насьонал» вышли лишь футболисты сборной Чили в полном составе. Судья Рафаэль Диас, чилиец, взял на себя обязанность провести этот «матч» — поскольку рефери от ФИФА отказались участвовать в спектакле. На трибунах собралось всего около пяти тысяч зрителей, среди которых большинство пришли ради поддержки сборной Чили.
Футболисты сборной Чили перед началом «пустого» ответного матча. Отсутствие соперника превратило эту игру в фарс: на 17-й секунде капитан Вальдес забил в пустые ворота, и арбитр сразу зафиксировал «пеналь» СССР – 0:3 в пользу Чили.
Как только прозвучал свисток, чилийцы как-то формально «сыграли» матч: несколько игроки сделали передачу на чужую штрафную, а затем капитан сборной Франсиско Вальдес спокойно вогнал мяч в пустые ворота. И сразу после него игра была окончена. Техническим итогом встречи был зафиксирован счёт 1:0 в пользу Чили, а по регламенту СССР засчитали поражение 0:3 за неявку.
Евгений Ловчев видел эти редкие кадры лишь спустя годы. Он признавался, что был поражён: «Что за фарс? Если команда не приезжает, то по регламенту ставится 0:3. Если честно, немного был шокирован». С его слов, команда СССР по-прежнему была готова играть (все в ожидании решения), но руководство приняло окончательное: «Мы отказались лететь» – и сделали это во избежание политического демарша.
Итог: сборная СССР впервые не прошла квалификацию на чемпионат мира – несмотря на то, что выиграла свою группу. Команда Чили поехала на чемпионат мира-1974 в Западную Германию, однако сразу вылетела из группы. Одним из главных героев этой истории до сих пор остается гол капитана Вальдеса в пустые ворота – символ политического вмешательства в спорт.
Этот эпизод стал ярким примером, как политика влияла на спорт во времена «холодной войны». СССР настаивал, что не может отправить своих спортсменов играть на «заземлённую в крови» арену, призывая к солидарности с жертвами режима. ФИФА же предпочла не замечать очевидного и дала матчу формальное продолжение.
Сегодня историки вспоминают: если бы в Москве советские футболисты «зрелищно» разгромили чилийцев, возможно, и вопрос с поездкой мог бы не стать таким острым. Ловчев говорил: «Если бы мы выиграли 4:0, полетели бы в Чили сто процентов». Но судьба распорядилась иначе – и одна ничья 0:0 стала причиной исторического «автогола» политики и футбола.
Источники: материалы архива ФИФА и мемуары участников, в частности воспоминания защитника сборной СССР Евгения Ловчева, а также спортивные хроники того времени.